Отправить заявку

Бойцы Мордовского СОБРа отправлялись, как тогда они думали, в плановую командировку, обернувшуюся для них настоящим испытанием, выдержать которое можно было только с помощью огромного мужества, стойкости и веры в Бога.

Это произошло 4 ноября 1995 года. 20 мордовских офицеров отправились в плановую командировку на Северный Кавказ. Перед тем, как отправится на службу в дальний край, офицеры побывали в церкви, молились, чтобы вернуться домой живыми и здоровыми. Все знали, что возможно будут тяжелые будни, но никто не знал, что старенькое здание гудермесского вокзала станет для них залом ожидания смерти, а плановая командировка покажется кошмарным сном…Ситуация, в которой оказались бойцы спезназа, в военной терминологии называется "котел", когда вырваться из окружения невозможно, и остается надеяться только на подкрепление. И отбиваться. До последнего патрона. Отбиваться и ждать помощи. Но на призыв о помощи федеральные силы не реагируют. "Центр" уверен, что весь Гудермес занят боевиками. С каждой минутой 20 мордовских бойцов понимают, что их и ещё восемь отрядов бросили на верную смерть. Это был билет в один конец.

Вместе с мордовским СОБРом службу там несли еще спецназовцы из Кабардино-Балкарии, Калмыкии, Чувашии, Марий Эл... Всего 9 отрядов. Среди офицеров мордовского СОБРа были, теперь уже бывший заместитель командира мордовского СОБРа, Николай Колесник и старший оперуполномоченный мордовского СОБРа, майор милиции в отставке, Юрий Кулямин.

Начало пути…

«Прибыв на место дислокации, мы неожиданно поняли, что никому там не нужны, — рассказывает Николай Колесник. — Когда мы выезжали из Грозного в Гудермес, нам говорили: „Там вас встретят и все расскажут, что делать». Никто нас не встретил. И даже никто не знал, что мы приедем. Только от дембелей узнали, что задача заключается в охране железнодорожного вокзала Гудермеса, моста через Сунжу и сопровождении пассажирских поездов до станции Хасавюрт…»

Бойцы разместились в плацкартных вагонах возле вокзала. С военной точки зрения, это было крайне опасно. Длинный состав виден издалека, а стенки пробиваются любой пулей. В таких условиях уже обитали 100 собровцев из Чувашии, Марий Эл, Калмыкии, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Нижнего Новгорода, Москвы и Подмосковья.

Первым делом мордовские бойцы занялись укреплением позиций. С помощью маневренного тепловоза растащили вагоны на две ветки — поближе к трехэтажному хладокомбинату, в котором устроили штаб и оборудовали бойницы. На крыше здания сложили пулеметные гнезда из мешков с песком. С четырех сторон оборудовали блокпосты для прикрытия подходов к вагонам. Также наши земляки по собственной инициативе заняли расположенное неподалеку брошенное кафе. Офицеры из других регионов помогали им неохотно. Зачем эта ненужная возня? Покупать мешки за свои деньги? Зачем? Позже они поняли, что мордовские бойцы своими действиями спасли им жизнь.

Гудермес, в котором оказались мордовские бойцы, на 70% был населен чеченцами. В 1994-м старейшины сдали его без боя. Поэтому город не был разрушен, как, например, Грозный или Аргун. Местное население встретило наших ребят крайне недружелюбно и называло оккупантами. В первый же день трое чеченских парней язвительно крикнули вдогонку: „Свежие трупы приехали!» На первой же встрече местные „авторитеты» заявили командирам отрядов СОБРа, что при желании уничтожат вокзал за три минуты.

„Дудаевская разведка пасла нас на каждом шагу, причем делала это нагло, без маскировки, — рассказывает Николай Колесник. — Придут два-три человека, сядут на корточки напротив вагонов и смотрят по 3–4 часа. Потом на смену приходят другие. Боевики знали о нас все: численность, вооружение, позывные… Но прогнать этих «мирных жителей» было нельзя, мог бы сразу начаться вооруженный конфликт».

С наступлением декабря и приближением выборов обстановка в городе резко ухудшилась. Стали проходить митинги под зеленым знаменем ислама и с портретами Дудаева. Поползли слухи, что в Гудермес стекаются боевики. „Они хотели сорвать выборы депутатов Госдумы и главы Чеченской Республики, намеченные на 18 декабря, и показать, кто на самом деле является здесь хозяином! — говорит Николай Колесник. — Боевики под руководством Салмана Радуева окружили Гудермес. Но Аслан Масхадов, планировавший во время первой чеченской войны большинство крупных боевых и диверсионных операций, оказался крайне недоволен его действиями. У них был план: захватить вокзал, всех нас взять в плен, а потом обменять на своих. Но Радуеву это не удавалось. Он оправдывался большими потерями, а также тем, что на вокзале „засела» группа „Альфа» или кто-то еще круче. Говорят, что в боях в Гудермесе против нас Радуев получил свое первое ранение…»

Конфликт нарастал. Собровцы вполне разумно надеялись на подкрепление. Однако вместо этого у ребят отобрали последнюю БМП. Примерно в это же время местные жители начинают покидать город. Своеобразным барометром был местный рынок. Если женщины прекращали торговлю, значит, быть беде.

«Днем к нам подошел молодой русский парень и предупредил, что ночью 13 декабря будет «большой расстрел», — говорит Николай Колесник. — Думали, пальнут пару раз из «Шмелей» и «Мух» по вагонам или более активно поработают снайперы и все на этом закончится. Но то, что случилось, превзошло все наши ожидания».

В ожидании атаки

Обстрела ждали всю ночь. В 3 утра 14 декабря бойцы разошлись по вагонам и легли, не раздеваясь. Боевики напали в пять утра. Услышав первые выстрелы и взрывы, бойцы поначалу опешили, но затем отработанными движениями схватили вооружение и выскочили наружу. Из каждой подворотни, из каждого окна на них летел свинцовый град.

«С 18-го поста, который прикрывал наш фланг, убегала горстка перепуганных милиционеров, — вспоминает Николай Колесник. — Руганью и пинками загнали их обратно. Кстати, командир этих ребят после первых разрывов снарядов в прямом смысле залез под лавку. Для усиления оставили на посту Александра Дубровина, Игоря Колоколова, Павла Зоткина и Алексея Талалаева. Большинство наших ребят заняли оборону в здании кафе. Помню, как подбежал к бойнице и увидел совершенно обескураженного Генку Мазяркина по кличке Гудермес. Хотя и я, видимо, выглядел не лучше. Вокруг были слышны выстрелы, взрывы, противное цоканье пуль в стену. НАЧАЛОСЬ! ДОЛБИМ! Передергиваем затворы — и к бойницам. Получив отпор, чеченцы попрятались по укрытиям. Разгромить нас и взять вокзал с наскока врагам не удалось. Тут уже началась эйфория боя. Ребята были готовы на все! Все собровцы заранее готовят себя к ситуациям, когда приходится рисковать жизнью и стрелять в людей. Но в Гудере, наверное, впервые все было так по-настоящему, так близко. Ты понимаешь — это не кино. Самое трудное — первые минуты боя. Уверен, если ты захочешь выжить на войне, то сделаешь все возможное, чтобы враг до тебя не добрался. Имена и фамилии стираются из памяти, но лица и глаза — никогда! Я всегда узнаю бойцов, которые воевали вместе с нами!»

Когда боевые действия немного стихли, ребята из других отрядов благодарили мордовских собровцев. Ведь именно наши земляки первыми приняли удар на себя. 8 часов подряд под шквальным огнем! Без потерь! Лишь на 18-м посту ранения получили два наших земляка. Александру Дубровину осколок гранаты перебил руку, а Игорю Колоколову повредил спину.

Тем временем боевики понесли немалые потери. После чего начали хитрить и тянуть время. Предлагали сдаться, обещали деньги. Их переговорщики три раза приходили — уговаривали, пугали, льстили. Но наши командиры не согласились на их условия. «Тогда вам крышка!» — пообещали боевики.

Когда закончился первый бой, сводный отряд СОБРа резонно стал ждать, что федеральные войска освободят его из окружения. Командир 33-й бригады внутренних войск, которая стояла недалеко за городом, даже побывал в «гостях» и заверил: «Ребята, только свистните, мои бойцы будут у вас через 7 минут!» «Его мы больше не увидели! Никогда! — говорит Николай Колесник. — Зато этот товарищ не забывал каждое утро по рации уверять: «Потерпите, завтра помощь придет обязательно!» Это «завтра» длилось 10 дней. Они не смогли забрать у нас даже раненых…»

К вечеру второго дня бойцы приняли решение перебраться в здание хладокомбината. Как оказалось, очень вовремя. Дудаевцы «лупили» по кафе всю ночь. В результате от него остались только руины…

Во всем Гудермесе отключили свет. Пропали вода, которая качалась электродвигателями, и связь! Лишь в редких случаях рацию подключали к вспомогательному источнику питания, чтобы командир сводного отряда мог общаться с руководством. Выяснилось, что чеченцы обнаружили нашу радиоволну и передали федеральным войскам «нужные» координаты для обстрела. В результате российские минометчики обрушили огонь на позиции собровцев и чуть не сравняли вокзал с землей.

Божий промысел

Человек может обходиться без еды от 3 до 5 дней. Но без воды нельзя прожить и дня. Когда вода кончилась, бойцы испытывали невыносимые муки. 16 декабря выпал снег — 5 сантиметров, для Чечни это очень много. Ребята выбегали на улицу, набирали его в кастрюли и котелки. Они ели снег вместе с песком. Радовались, как дети. Словно Всевышний послал им спасительную весточку.

«Никогда не забуду, как Володя из Калмыкского СОБРа поил меня кофе из талого снега, — рассказывает Николай Колесник. — Такая мутная жижа пополам с гарью и землей. Запах невыносимый. Но когда эта горячая жидкость попадает в пересохший желудок — ощущение ни с чем не сравнимое. На войне другие ценности, и я этого никогда не забуду».

Время шло. 18 декабря на своем боевом посту страшные ранения и контузии получили ребята из Карачаево-Черкесского СОБРа. В часть здания, где находились бойцы, попал НУРС — неуправляемый ракетный снаряд. «Мы едва успели вынести потерявших сознание ребят из комнаты, после чего она полностью выгорела! — вспоминает Юрий Кулямин. — Два таких НУРСа попали и в наш «греческий зал», в котором мы несли службу и спали. Так мы окрестили комнату из-за большой площади и высоких потолков. В этом греческом зале одну стену занимал огромный радиатор, который и спас нам жизнь, заблокировав ракету, попавшую в стену за ним. Что это, если не божий промысел?

Святой Николай Чудотворец

Бойцы ведут прицельный огонь из автоматов и пулеметов из бойниц. Боевики отвечают ракетами. «Я помню, как смотрел через пробоину в стене и видел летящий прямо на нас НУРС. Медленно, словно в фильме... Укрыться от него было уже невозможно. Но кирпичная кладка стены впервые выдержала, выгнувшись внутрь помещения полусферой, - рассказывает Николай Колесник, - в темном помещении, когда пыль улеглась, я уведел прямо напротив выгнувшейся стены икону Николая Чудотворца в лучах света, пробивающегося сквозь отверстия в стене. С тех пор, эта икона всегда сопровождает мордовский СОБР в командировках и бережет бойцов. На следующий день к иконе, которую бойцам прямо перед отправкой в Чечню вручил отец Серафим и настоятель саранской Иоанно-Богословской церкви, приходили все: чуваши, марийцы, калмыки, которых за отвагу прозвали сайгаками... Даже кабардинцы молились около нее на своем языке.

Проверка боем

Иногда война меняет все... Даже людей. Только по-разному меняет. «Чего греха таить, люди все разные, - говорит Кулямин. - И на войне тоже. Были на вокзале и те, кто после первой бомбежки полез под лавку, были и подстрекатели, предлагающие принять предложение боевиков сдаться. Наш Батя ( Николай Талалаев, командир отряда Мордовского СОБРа) этим людям тогда сказал: если хотите, идите и сдавайтесь. Но, если боевики будут вами прикрываться и откроют огонь, мы будем стрелять в ответ. Желание сдаться после этого у них отпало.

Боевики перехватили нашу частоту и от имени бойцов наводили российские минометы на здание вокзала. "Чтобы убедить "центр" не бомбить здание вокзала, мы вывесили на крышу особый опознавательный знак - единственное, что у нас было тогда - флаг футбольного клуба "Спартак", привезенного кем-то из московского СОБРа, - вспоминает Кулямин. - Только после того, как "центр" увидел красно-белое полотно, нам поверили, что это не дезинформация.

На пятый день, 18 декабря, освободили комендатуру. Ее здание находилось на окраине города, поэтому федералам было проще к нему пробиться. Вокзал же расположен в самом центре Гудермеса. Еще пять дней нашим ребятам пришлось провести в окружении. «На седьмые сутки мы съели весь снег, изгрызли весь лед, — рассказывает Николай Колесник. — И тут Саша Дубровин вспомнил, что перед началом боевых действий он заполнил водой кастрюли. Пришлось под шквальным огнем чеченцев ползти за ними в разрушенное кафе».
В мирные дни к собровцам часто наведывался местный житель Леша, продававший хлеб собственного изготовления. Боевики убили его недалеко от «холодильника» на глазах у наших ребят. Сначала они сильно избили Лешу, а потом расстреляли из автоматов. Перед смертью он успел крикнуть: «Ребята, отомстите за меня!»

Долгожданное спасение

Утро 23 декабря выдалось спокойным. Стрельба прекратилась. Начали появляться мирные жители. Они сообщили бойцам, что боевики ушли из Гудермеса. «Наверняка провокация! Надо все разведать!» — ответил по рации «центр». Пришлось ребятам пройти в город в двух направлениях. Одна группа вышла на блокпосты федералов. Лишь после сильной ссоры с военными те направили в Гудермес свою «разведку». Они все еще опасались, что вместо собровцев в районе вокзала находятся боевики. В итоге к хладокомбинату приехал участковый на уазике. «Увидел нас, заплакал и бросился обниматься, — вспоминает Колесник. — Ведь его посылали на верную смерть…» Убедившись, что чеченцев нет, федералы пошли на «штурм» Гудермеса. Со всех сторон к вокзалу потянулась военная техника: машины, танки, БТРы… «Нам бы десятую часть этой мощи, и не было бы никакого «гудермесского котла», — говорили тогда собровцы.

Возвращение домой

Наши бойцы проявили небывалую выдержку, вернувшись домой 26 декабря 1995, они сделали большой подарок своим близким людям. Оказавшись в таком аду, никто из ребят не потерял чувство самообладания, если бы кто-то из них засомневался хоть на секунду, в живых не осталось бы никого.

«Не так давно я был в командировке в Чечне, - продолжает Николай Колесник. - Специально посетил то место, чтобы сфотографировать, показать после ребятам. Но только я достал фотоаппарат, ко мне подбежал милиционер с криками, что снимать здесь нельзя. Я сказал, что был тут, в декабре 1995-го, внутри. Тогда он молча пожал мне руку.»

Это здание так и стоит полуразрушенным, в отличие от большинства домов в Чечне, словно памятник героям, памятник, охраняемый самим временем.

«На этой войне было много предательства, — подводит итог Николай Колесник. — Создавалось впечатление, что какие-то кукловоды в высших эшелонах власти руководили нами и решали, кому жить, а кому — нет. Видимо, по их замыслу, мы должны были либо сдаться, либо погибнуть. Была обида, что мы вели глупую, непонятную, ненужную войну со своим же народом. Это была не наша война, это была война политиков. Она была нужна кому-то для обогащения. Этим людям было наплевать, что стреляют лучших ребят, что лучших людей России бессмысленно сжигают и убивают.»

Все 20 бойцов СОБРа, принимавших участие в обороне Гудермеса, получили орден Мужества. В 1996 году заслуженные награды им вручил Глава Мордовии Николай Меркушкин.

«Помню, нас вызвал к себе на прием Николай Меркушкин. Мы были очень польщены таким вниманием руководства республики. Глава поговорил с каждым из нас, поблагодарил за проявленную отвагу. Нам вручили ордена Мужества и много подарков, а двум нашим бойцам, нуждающимся в улучшении жилищных условий, Мордовия предоставила квартиры. Мы же в свою очередь поблагодарили Главу за качественное обеспечение СОБР. Я могу с уверенностью заявить, что наш отряд в Мордовии всегда комплектовался лучше других спецподразделений. Даже в то непростое для страны и республики время. Я очень рад, что руководство региона ставило и ставит во главу угла в первую очередь людей и их нужды, а не какие-то финансовые издержки.»